Раньше я работала в ресторане Wine and Crab на Никольской. Там огромная винная карта. Это, пожалуй, самый большой объем вина, который представлен. Там я получила очень большой дегустационный опыт и попробовала многое из того, чего нет в России.

В нашем ресторане я сделала винную карту по классическому типу — то есть распределение по странам. Мне кажется, что формат этого места именно такую винную карту и предполагает, потому что публика здесь очень требовательная, и, скажем так, классически модная. Это не молодежные Патрики с их постоянной тусовкой и ночной жизнью, а здесь совершенно другая тема. Она, наверное, более консервативная и сдержанная, но я и сама любитель классики и Старого Света в вине — он просто безграничный.

Как сомелье я работаю четвертый год, и это довольно быстрая карьера: может быть, из-за моего интереса, может быть из-за жизненного драйва, который я выплескиваю в профессию — а она занимает большую часть времени.

Когда ты работаешь с гостями, ты всегда отдаешь им часть себя, своей энергии. И очень приятно, когда гости не стесняются обращаться за помощью. Все люди абсолютно разные. У всех разный уровень понимания вина. Иногда ко мне приходят люди и говорят: «Вы знаете, мы были в таком-то ресторане, нам было очень некомфортно, потому что на нас так высокомерно смотрел сомелье, и теперь мы стесняемся обращаться». Это совершенно неправильно, ведь сомелье должен быть максимально комфортным человеком. У многих людей в голове есть определенная структура мыслей. Они говорят: «Ну, я хочу что-то легкое, что-то некислотное», и ты понимаешь: «Так, вот это, это и это и можно предложить». Я всегда задаю наводящие вопросы: «А может быть, что-то пробовали, что-то понравилось». А бывает, человек приходит и говорит: «Я там пробовал вчера бургундер из Ара, такое-то, из вулканических почв», и ты думаешь: «О, вот этот человек уже что-то попробовал, он понимает, он знает, что есть то и это». Или человек просит игристое. Ты можешь предложить каву или какие-нибудь креманы, и его это устроит. Я всегда выстраиваю с гостями долгосрочные отношения, нет такого, что вот я сейчас что-то продам, а там придет, не придет. Обратная реакция очень важна. Самое приятное — понимать, что я угадала, что человек довольный, что он потом придет и скажет: «Нам что-нибудь такое интересное, ну вы знаете, что».

За одним столом я могу провести аж полчаса. Разговаривать о вине я могу бесконечно.

Честно скажу, я патриот. Верю в российское виноделие. Может быть, не сейчас, но когда-нибудь мы обязательно сделаем что-нибудь интересное. Прогресс виден, он налицо. Все больше появляется виноделов, виноделен, они маленькие, но они идут потихонечку своими шагами и это очень приятно наблюдать. Конечно, смущает высокая цена на многие из этих вин. Это вопрос и затрат, и логистики, и работы на винограднике и винодельне. Я думаю, что это очень затратное дело, поэтому цена, скорее всего, складывается из всего этого. Процессы пока не отлажены, тем более, если еще свои виноградники — это космические деньги просто.

Недавно попробовали вина Константина Дзитоева. Это маленький производитель, невероятно душевный человек и видно, что все вина у него сделаны руками, вложено туда все, что можно, вся его кавказская глубокая душа. Мне очень понравилось. У него акцент на красных винах и три игристых у него. Все шикарно было.

Советую всю Австрию, Германию, рислинги, грюнеры — это то, что в принципе всегда стоит пить летом, потому что это невероятно свежие вина. Свежесть — залог гастрономии и приятного летнего вечера, однозначно. Не хочется ничего передубленного, хочется вино, которое можно пить большими глотками.