Для тех, кто собирается на «майские» в Петербург, мы составили список самых интересных и, в то же время, не самых очевидных на данный момент баров

Близятся большие весенние выходные, тепло возвращается и не собирается уходить, девушки надевают платья и юбки, а ветер с Финского Залива готовится эти платья и юбки развевать. Для тех, кто собирается на «майские» в Петербург, мы составили список самых интересных и не самых очевидных баров.

Про «моряцкую», «портовый кабак», «этот паб, который не паб» многие, вероятно, уже наслышаны. Если вы до сих пор там не были – срочно исправляйте. Заведение на Рубинштейна, 5 почти универсально – там можно начинать маршрут, останавливаться по пути и заканчивать. «Моряцкой» его называют потому, что организовано оно джентльменами, проведшими по несколько лет своей жизни на берегу исторического парусника «Штандарт» - и посетившего на нём главные европейские порты с их кабаками и тавернами. Слово «кабак» не должно вас пугать – Фиддлерс надраен как яхтенная палуба, а его посетители - вполне приличная публика: лондонские докеры с философским образованием, кораблестроители-журналисты и плотницких дел мастера – дизайнеры. Как характеризует подобные сборища бывший капитан «Штандарта» Макс Коршунов «провести время в компании интеллигентных молодых людей атлетического телосложения».

Ассортимент Fiddler's Green – твёрдая классика. Но стоит стать хоть немного «своим» и вероятность того, что бармен предложит попробовать «чёрный карибский ром» из секретных запасов под стойкой или доверительно шепнёт «мы привезли пару бутылок редкого портвейна» резко возрастает. Про еду стоит сказать отдельно. Фиддлерсы придерживаются концепции «один день – одно блюдо», поэтому на меню можно не отвлекаться, а просто заказать «еды!». А уж будет это кроличий паштет или ирландское рагу зависит от дня. В любом случае, блюда нетривиальны.

«Крафтовая революция» в русском пивоварении началась, как считается, на берегах Невы. Любите крафт – вам сюда. Разочаровались в отечественном крафте – вам тоже сюда, за реабилитацией. Или за европейскими локальными сортами вроде порождений безумного пивовара Mikkeller’а.

В Breaking Bad отбирают лучшие продукты варки, стараясь сделать так, чтобы то, что они предлагают, было только у них. Часто это означает единственные три бутылки раритета, попавшие в Петербург, а порой оборачивается и казусами – например в подаче какого-нибудь модного сорта вам могут и отказать, потому что он «отложен пока не кончится у всех остальных». Условиям хранения может позавидовать иная винотека – поэтому, зачастую, сорт, разочаровавший своей «молодостью» полгода назад и неожиданно обнаруженный здесь уже достаточно созревшим, может раскрыться и заиграть всей полнотой своих красок и запахов. Публика – местные (заведение, находясь в пяти минутах от Петропавловки, в то же время неочевидно для праздных туристов) и пивные коллекционеры. Еды нет, но есть закуски. Идти сюда стоит так, как ходят в винные бары. Не смотря на всю замороченность на уникальность и качество – никакого снобизма. Пересидите, стремясь перепробовать как можно больше – вам вызовут такси.

Если ноги сами принесли вас на Думскую улицу, спастись от попадания в алкогольный делириум ещё можно – резко сворачивайте в сторону Садовой, оставив за спиной чад кутежа, и ищите красный аптечный крест. Порой можно увидеть и вывеску, но тут уж как повезёт – бар не так давно перестал быть «секретным местом» и маскировка легко восстанавливается опусканием жалюзи.

Аптека – коктейльное заведение фармакологической точности и идеальных пропорций: миксологические лекции и напитки, которые готовятся одни – раз в неделю, а другие – и вовсе только однажды. Не самый замороченный пример: "Bloody Mushroom Mary" на основе двух видов домашних солей, сока из копченого лимона-гриль, водки на жаренных шампиньонах, окуренной эфирными маслами сосны. Ну вы поняли.

Чистое тоже наливают, особенно котируются ликёры и барные редкости.

То, что как многие из-за специфики написания названия, уверены, называется «Барселона» - это небольшая сеть. Есть бар на Рубинштейна, есть на Конюшенной. Мы выбираем тот, что на Чернышевской – он был первым и до сих пор остался самым интересным. Дипломаты из посольств и беглые невесты из Дворца Бракосочетаний с Фурштадской улицы запивают тапас: кусочки дыни с хамоном, гигантские оливки и уступающих им в размере осминожек, улиток и неузнаваемо приготовленные картофелины. Наливают – испанские и португальские вина, порто, ликёры.

Для бесконечных солнечных дней есть сангрия в больших и маленьких кувшинах – и такого ассортимента сангрии не найти больше нигде в городе.

Вероятно, зёрна «пивной революции» были посеяны именно здесь – Квакин ещё шесть лет назад, в те времена, когда в Петербург приезжали пить «Василеостровское тёмное» стал местом притяжения для тех, кому «Васьки» было недостаточно. Например для Сергея Магера, (именно ему принадлежит авторство первых сортов питерского крафта).

Бельгийское пиво, бельгийская кухня. Kwak и Chimay, мидии и вафли, медные стимпанковские трубы и тёмное дерево. Даже если вы оказались заперты на Острове разводом мостов, отсюда можно просто не уходить.

Первый бар Кирилла Иванов из СБПЧ более чем жив, хотя мы и слышали про «старичьё, которое ещё ходит в «Мишку». Ха! Две длинных лисички и сэндвич и лососем, пожалуйста. Коктейли с мультяшными названиями, по своему вкусу стоящие ближе к кондитерским изделиям из безоблачного детства – всё тот же конёк бара: обязательно угостите девушку «Лимонным пирогом», а себе закажите «Как у Ивана». Кроме прочего, после закрытия «Дома быта» именно «Мишка» стал главным местом для танцев до утра. Ещё две длинных лисички!