Сейчас, бывает, человека встречаешь, и он тебе: «А что ты даже не пригласил?», а ты говоришь: «Ну, я же тебя приглашал на фейсбуке». Он отвечает: «Ну нет, фейсбук я даже не просматриваю». Как в детстве ему говорили: «А тебе что, Павлик, нужно особое приглашение?». Конечно, ему нужно особое. Но тогда было приглашение жрать кашу, а сейчас — выпить вина.

Если у тебя 500 друзей в фейсбуке, ты — старший лейтенант светской жизни. Подполковники — две тысячи, майоры — три, генералы — пятёра. Эти люди никогда уже не будут смотреть приглашения на фейсбуке. Организовать приход народа на мероприятие — задача pr-службы.

Категория девушек, которые по вечерам срываются на родных из-за того, что целый день им приходится быть вежливыми. Я бы вместо них нанял какого-нибудь британца или китайца. У русского люда генетически заложен страх перед иностранцем. И даже если он позвонил с плохим русским и пригласил на дегустацию новых шоколадных батончиков, сто пудов придешь, потому что какой-то важняк будет. Вот посадите ко мне пьяному за стол в «Симачеве» в три часа ночи югослава-сантехника, я протрезвею. Мне неудобно будет перед ним упасть в грязь лицом.

Русский народ любит статус. У нас много профессий, придуманных только ради статуса — например, охранник. Человек открыл палатку с мороженым, ему неприлично самому дверь держать, он нанимает охранника. Водилы, секретари… Это всё вертится вокруг статуса. Всем плевать, какую коллекцию для каких собак презентует какая-то Маша. Всех интересует одно: какого качества выпивка будет и кто придет. Представим, у тебя есть некий социальный статус. И если ты придешь на мероприятие, а там самым известным будет прощелыга с бородой и долгами, всё пропало! Люди начинают с тобой панибратствовать, засветят на всех фото и, считай, что на презентацию нового Роллс Ройса с бесплатной раздачей комплектов резины тебя уже не позовут. Надо держать марку. Это как интервью. Дай четыре раза интервью газете, которую подкладывают в почтовый ящик: ты больше никогда не будешь интересен ни глянцу, ни деловой прессе.

Самый важный гость на светском мероприятии — публичное лицо уровня журнала «7 дней». На открытии какого-нибудь secret-бара самый важный гость — Филипп Киркоров. На втором месте — богатеи. Они сразу дают капитализацию мероприятию. Если он пришел — значит, это стоящая вещь. Открывается интернет-магазин женских сапог, и на нём куча клоунов и куча людей, которые ждут, когда это всё закончится, потому что в конце пообещали сланцы бесплатно раздать. И вдруг мы видим: заходят братья Ротенберги. Ты понимаешь, как уровень мероприятия сразу взлетает?

Политика у нас отсутствует как категория. Разве у руля Барак Обама, который может куда-то зайти и снять видео в инстаграм? Кроме Медведева, у нас политики — это либо обблеваться, либо Ирина Хакамада. Тоже пожрать любит везде. Короче, высший класс — это селебрити и олигархи. Селебрити интересны широким массам. Если ты увидишь лицо Баскова, которое тянется за пирогом, всё равно, о чём там все было. И ты пишешь: «Баскову особенно понравилось с огурцами». Это для людей.

А олигархи-бизнесмены — это для деловых партнеров, для тёлок. Грубо говоря, если я завтра буду делать хоум-пати, и у меня нарисуется кто-нибудь из первой тройки Форбс, то, поверь мне, на следующую вечеринку я могу продавать места. У нас люди не понимают, что он, этот олигарх, всё равно никогда им не поможет. Нельзя подойти на кухне и сказать: «Ну погодка, дядь!», — и разговориться. Но надежды и ожидания никуда не деваются, это же бешеная подпитка энергией: мимо тебя тонны денег проплыли. И тебе уже наплевать, что 10 числа тебя ждут 38 тысяч оплаты за квартиру в Ясенево.

Говорят, что по этикету подойти к столу можно не более одного раза. Но все идут пять, шесть раз. Берут тарелку, отворачиваются — им же неудобно, — а потом берут восемь кусков арбуза. Это мужчины. 

Женщинам есть вообще неприлично, они ищут себе мужчин. Везде, будь-то прокуратура, ГИБДД, поликлиника или светский приём, девушки ходят, чтобы познакомиться и удачно выйти замуж. Она всё ждут, что где-то на балконе стоит олигарх в кедах Converse, ест орешки и смотрит, какая она прекрасная. Поэтому она не может набирать себе 10 куриных рулетов. Она возьмёт морковных палочек охапку.

От алкашей до обжор один шаг. Они по крепышу ударяют сразу. За их плечами 150 мероприятий, и они понимают, что через полчаса начнётся ограничение на выпивку. Ну, кончатся 150 бутылок игристого, поэтому нужно не быть дураком, и сразу смести крепыш, пока наливают. И когда они поймут, что градус уже в доле, они могут присоединиться к интеллигенции и попивать шампанское. Женщины пьют вино, потому что им неудобно постоянно поднимать бокал. У нас же пьют не просто так, а за что-то. За любовь, за свет, за то, что, наконец, пришла весна.

Девушка, у которой муж по какой-то причине не смог прийти на мероприятие, конечно, не хочет сидеть дома у телевизора, как какая-то провинциальная баба, но ей статус замужней женщины гораздо дороже, чем скандал. На вечеринке она раскрепощается, потому что под властью сильных алкогольных веществ считает: всё, что с ней происходит, — судьба. Она будет наутро ноготком его волосатую грудь расчесывать в гостинице в Измайлово и говорить: «Представляешь, если бы не ты и не я на этом мероприятии были… А я ещё думала: идти, не идти…». И он сделает вид, что понимает, но вскоре убегает, не расплатившись за номер. А что? Всё в порядке. Муж-то есть.

Цветы жизни. Ты же не позовешь на мероприятие с алкоголем после 11 вечера детей. Хотя и дети там бы отлично смотрелись. На мероприятии всегда должен быть кто-то, кто весь в белом, и будет разбрасывать лепестки. Это молодежь. Ну нельзя на мероприятие позвать только статусных людей, потому что средний возраст будет 47 лет. Никому не интересен будет запах угарного газа и разговоры о былом. Нужна обязательно подпиточка. Им 20-23, они весёлые, они улыбаются. Когда говорят: «А теперь танцы!», 99 процентов не выходит никогда. А этим говоришь: «Больше не пригласим!», и они начинают изображать адский дэнс. Все остальные понимают, что это сейчас играет модная музыка, и тоже начинают приплясывать.

Каждый год в России появляются люди, которых никогда раньше не было. Никогда раньше не было 50-летних тусовщиц. В 90-х годах им было 25-30, и они начали тусоваться. Сегодня им полтос! Это вообще было не норм, что кто-то в 50 лет ходил на дискотеку. А они сейчас появились, выжившие уже. У них два пункта в жизни: косметолог и светские мероприятия. Их всегда можно опознать по ярким светлым волосам, у них до сих пор самое модное слово — «мелирование», и они мелируют себе всё. Мелирование, френч-маникюр, обязательно блеск для губ, дорогие духи, сумка. Низ — это Слава Зайцев какой-нибудь. Брюки с пирамидами в клетку, типа: «Я молодая и могу себе позволить одеваться фривольно». Косички могут заплетать. Их мужья — бандиты или кто-то, кто скончался. Теперь кто-то с ними ходит, и они сажают своих молодых в углу и говорят: «Фёдор, времена уже не те, в потолок не стреляй. Кальянчик будешь? Плов тебе заказать ташкентский?». Но никому они уже неинтересны, им бы по-хорошему ходить на тематические вечеринки «Дискотека 80-х», там бы их раскачал юноша какой-нибудь сорокалетний. Они не понимают, почему они уже не попадают на обложки журналов. Потому что журналы не раздают в домах престарелых.

На такой интеллигенции наша власть и держится. Слоган её: «Хочется встать и изменить весь мир, а сил хватает только выпить и уснуть». Вот это подполье. Если они сильно разбушуются, им можно бочку водки 120-литровую кинуть из Кремля, и они еще неделю будут в запое. Спившиеся, обкусанные ногти, желтые пальцы… Журналисты, кинорежиссеры неизвестные. Умные, толковые, образованные, с громадным опытом, но у них отсутствует жизненная энергия из-за того, что печень все время напряжена. Чем они отличаются от алкоголиков на лавках? Тем, что у них есть былые заслуги. «А помнишь журнал «Огонёк» за 1989 год, сентябрь, статья моя была?». То, что ему 17 лет было, никого не волнует. Он сделал дело и теперь может пить. А все остальные 35 лет он думает над новой статьей.