Плохо, когда обои на стене пошли пузырями. В большинстве других случаев пузырьки как физическое явление чаще на руку.

Вот и нобелевскую премию по медицине совсем недавно вручили за волшебные пузырьки – ученым, которые объяснили принцип работы везикулярного (то есть пузырькового) транспорта, которым наши клетки передают сигналы друг другу. А что до пузырьков в бутылке? Известный русско-французский журналист Вадим Глускер интерпретирует их сигналы из прошлого.

Как там говорили великие? «Шампанское – единственное вино, которое оставляет женщину красивой после выпитого». Причем, это, кажется, заявляла маркиза де Помпадур, знаменитая любовница Людовика XV. Или вот ещё: «друг без юмора, это как шампанское без пузырька». И, наверное, лучшее: «есть три вещи в жизни, которые я не воспринимаю: жгучий кофе, теплое шампанское и холодная женщина». Ох, как прав был Орсон Уэлс. Но это там, на загнивающем Западе. А у нас, неискушенные граждане Страны Советов из всего мирового ассортимента алкогольных напитков предпочитали, естественно, водку. Ну, еще потребляли, конечно, дешевый портвейн. Шампанское пригубляли исключительно на праздники и исключительно сладкое, – полусладское считалось раритетом и достоянием советской номенклатуры. А название советских игристых вин вообще ласкали слух: Донское, Севастопольское, Мускатное, Цимлянское. Какие там «Вдовы» и «Домы».

Кстати, о «Доме». Вина из региона Шампань были известны еще до средневековья. На церковных виноградниках монахи изготавливали вино для таинства причастия. Ну, а в 459 году именно шампанским отметили вхождение на престол короля всех франков Хлодвига. С тех пор помазание французских королей традиционно проходило в Реймсе, столице провинции Шампань, так что местное светлое и легкое вино было чуть ли не официальным напитком коронационных торжеств. И не служи в XVI веке в аббатстве Отвильер монах-бенедиктинец Дом Периньон, так бы мы с вами до сих пор и пили неигристое, светлое да полусладское. И размышляли о том, что вкусовые качества этого, извините, пойла из семи сортов винограда (самые популярные из которых – шардоне и пино нуар), мягко говоря, оставляют желать лучшего. Как бы то ни было, но именно тогда и произошла «домовая» винная революция. Хотя ничего особенного-то монах и не сделал: он просто (хотя, что значит, «просто»?) открыл секрет купажирования. Но главное – именно он первым стал разливать вина с пробкой из коры дуба. Это позволило взрывавшему бочки углекислому газу удержаться в деревянной таре. С этого момента начинается настоящая шампанская истерия и гонка за пузырьками. В нее включаются лучшие умы, мировая техническая элита. После изобретения современной бутылки для шампанского, выпуск которой наладили даже советские умельцы (ну, не продавать же французский контрафакт в чекушке!), была разработана технология ремюажа – так осадок виноградного жмыха попросту удалялся. Уже позже, благодаря особой технологии ферментации и меняющимся вкусам, шампанское из полусладского и полусухого превратилось в брют. Ну, а точку в этой многовековой и драматической истории поставили специалисты винодельческого дома «Лоран Перье», выпустившие суперсухое шампанское – благородный и уникальный экстра-брют. Ладно, довольно истории. Стоит лишь отметить, что когда бенедиктинец Периньон представил на строгий суд свое первое игристое, аббатство Отвилье потребовало немедленно взболтать напиток и уничтожить появившиеся пузырьки как враждебный элемент.

О пузырьках вообще можно говорить много и страстно. Кто-то вам расскажет, что шампанское лучше, если пузырьков в бокале как можно меньше. Кто-то, наоборот, полагает, что если пузырьков больше, и ведут они себя агрессивно, причем исключительно на кончике языка, то это и есть показатель идеального шампанского. Главное, чтобы не оставалось послевкусия выпитой слабо-горьковатой газированной воды. А ведь именно так подумали русские казаки, которые, войдя победителями в Париж, на Монтмартре в 1814 году первый раз открыли для себя существование шампанского (так Пятой Республике мы дали слово «бистро»: «А-ну тащи быстро!»). Но победителей-то не судят. Высшие офицеры русской армии, в тот же день праздновавшие победу в «Гран Вефуре», толк в шампанском уже знали, – французское воспитание, все-таки. Открыли тогда они для себя устрицы, обильно заливая моллюсков именно игристым. Тогда же русские офицеры опробуют многовековую французскую традицию открывать бутылку шампанского саблей. Это потом появятся разбитая бутылка на корме нового корабля или на фюзеляже нового самолета, это потом магнумами будут заливать себя победители гонок «Формулы-1» и «Тур де Франс». Это потом новая русская интеллигенция будет устраивать фонтаны из сотен бутылок на праздниках жизни на юге Франции, а «ананасы в шампанском» станут просто декадентстским воспоминанием.

Это поистине уникальный напиток, единственный, который вы можете пить и на аперетив, и сопровождая обед. Шампанское вполне неплохо скрасит вам и дижестивное послевкусие. О, Боже! Неужели мы так обуржуазились? Или просто стали понимать толк в благородных напитках? В общем, как сказал опять кто-то из великих: «где-то между 15-м и 16-м бокалом шампанского каждый начинает чувствовать себя аристократом».