Белый русский (не хочется писать «беглый», а так, без буквы «г», напоминает об известном коктейле) бизнесмен Евгений Чичваркин уже полтора года вплотную занимается алкоголем в Лондоне. Его магазин «Hedonism Wines» вместе с белым продает красное, а также всё, что хорошо горит, и при этом не вызывающе дешево. Делает это игриво, со вкусом, и, что удивительно, едва ли не вызывает овации в профессиональной среде. Премию «Лучший магазин года» авторитетный винный журнал Decanter присудил магазину, когда Чичваркин со своим давним приятелем по «Евросети» Тимуром Артемьевым всего месяц как запустили свой новый бизнес.

- С момента запуска магазина прошло больше года. Неужели ваш новый проект уже можно назвать успешным?

- Мы прикидывали, за какое время добьемся определенных результатов. И, в общем, мы результаты эти превзошли. У нас не было каких-то безумных ожиданий. Мы планировали, когда мы окупим все вложения, и идем со скоростью чуть быстрее, чем планировали. Но по-прежнему это ранний или поздний конец 2015 года.

- Пишут, что вы вложили в создание магазина более 10 миллионов фунтов, хотя конкретной суммы вы по-прежнему не называете. И меньше, чем за год, вы планировали достичь безубыточности…

- Текущая операционная деятельность безубыточна. Просто изначальные вложения были столь высоки, и чтобы их покрыть, потребуется еще два года.

- Многие известные издания высоко оценили ваши способности объединить в одном магазине столько вина и алкоголя (4500 наименований вин, 2000 – крепкого алкоголя, - прим. ред.). Как вы оцениваете, насколько винная тематика интересна в Лондоне, учитывая, что пабы и бары там по-прежнему на 1 месте?

- Смотря среди какой публики. Среди публики, которой не все равно, что есть и пить, во что одеваться, куда ходить, что смотреть, вино – самый интересный из всех спиртных напитков.

- И англичанам вообще? Или вы на кого-то другого ориентируетесь?

- Речь не идет о какой-то национальности. Речь идет об активных и, в основном, хорошо или выше среднего зарабатывающих людях, занимающихся интересным делом и живущих или находящихся в Лондоне. Мы абсолютно за все национальности, за исключением тех, конечно, кому религия запрещает пить. Я хочу сказать, что это очень модная тема для тех, кто боится выехать из любимой страны зарабатывать деньги: «русские в состоянии делать это только в России, где беззаконие, коррупция и прочее, потому что мы ни на что больше не способны». Любой человек, который зайдет в наш магазин, пройдет, посмотрит, проведет 10 минут и потом это повторит, может смело идти на три буквы. Потому что это будет означать либо политический заказ, либо то, что этот человек идиот или у него раздвоение личности.

- Я еще видел ролик для The Wall Street Journal – местные журналисты были у вас в магазине – и они отозвались достаточно хорошо, что для меня было удивительно. Как вас вообще воспринимают в качестве бизнесмена на Мейфэйр (престижный квартал Лондона – прим. ред.), к тому же русского?

- Дело в том, что моя роль – инвестор и наблюдатель такой, практически ежедневный. У меня нет больше какой-то особой функции, потому что у меня нет для этого ни особой профессии, ни знаний. По сути, мне стыдно писать имэйлы, потому что у меня плохая грамматика. Я пишу только те слова по-английски, в которых не сомневаюсь, а это около трехсот. Я могу провести тур для покупателей из любой страны, потому что, несмотря на мой чудовищный русский акцент, я могу объяснить и рассказать, чем мы торгуем. Получается, что проект, который управляется двумя русскими людьми и одним английским евреем (Чичваркин переманил к себе Алистера Вайнера, бывшего закупщика вина для самого известного универмага Лондона Harrod’s – прим. ред.), тем и удивителен, и уникален. За тот год, пока мы открылись, переделался Harrod’s, они увеличили свою fine wine секцию, многое переделали. Selfridges переделал полностью свой магазин. Whiskey Exchange провели реконструкцию. Вся индустрия хорошего вина и напитков, в той или иной степени, так или иначе, восприняла нас как определенную планку, к которой нужно стремиться. По тому, хотя бы, как это выглядит, но и, в том числе, по ассортименту, по подаче и по сервису.

- А были какие-то конфликтные ситуации с конкурентами?

- Нет. Ну, зачастую есть люди, которые не могут скрыть зависть. Поэтому есть люди из индустрии, которые не были в магазине, но которые, когда слышат наше название, говорят: «Что вы хотите, чтобы я плакал или чтобы меня тошнило?» Ну, вот такие всякие английские шутки. А есть те, кто улыбается, кому это все нравится – они говорят, как тут здорово, стильно и красиво. Но выходя из дверей, часто пишут в твиттер то, что от них ожидают, что вообще ожидают от русских: это будет китч, безвкусица, золотые унитазы, чрезмерное количество денег, непонимание сути, все в стразах. Есть такое клише – последний сериал «Meet the Russians» очень сильно потешил – «Мы всегда знали, что они такие безвкусные китчевые транжиры, которые не в состоянии выучить язык, которым плевать на правила», и так далее. Знаете, меня люди, неспособные мыслить самостоятельно, мало интересуют, если честно.

- Чем, помимо дизайна и ассортимента продукции на разную толщину кошелька, вы привлекаете лондонских покупателей?

- В первую очередь, мы расположены в очень правильном месте. Это Berkeley Square. И, наверное, валовый продукт этой площади больше, чем у всех прибалтийских республик (никого не хочу обидеть). Красиво, понятно, удобно, и здесь есть все в наличии. Мы доставляем все быстро по разным странам, а по Лондону вообще в течение часа. У нас самая знающая команда в европейской части точно. А если брать лондонские магазины, скажу однозначно: общие кумулятивные знания нашей команды лучше, чем во многих трехзвездочных мишленовских ресторанах.

- Соответственно, немало приходится тратить, чтобы эту команду содержать, да?

- Да, конечно. Люди зарабатывают очень хорошие деньги, и даже при этом текущий бизнес рентабельный. На людей уходит основная часть денег. В общем-то, так и должно быть.

- Многие русские, кто был у вас, обычно говорят о фешенебельности магазина. Не говоря уже о том, что у вас представлены редкие экземпляры: ампула Penfolds, которых всего 12 штук в мире (стоит £150 000, - прим. ред.), самая дорогая бутылка Château d'Yquem (стоит более £100 000, - прим. ред.). Совершенно обыкновенный человек что-нибудь может найти у вас?

- У нас 600 вин в ценовой категории ниже 30 фунтов за бутылку – от 11 до 30 фунтов. И плохого нет – такого, когда решают сделать какой-нибудь сливняк маркетинговый: собирают со всех все, перемешивают. В общем, того, что не понравилось бы Алистеру Вайнеру, у нас нет.

- Вы ему настолько доверяете?

- Это же его профессия, это его репутация, его имя. И у нас нет базовых спиртных напитков. Рэд Лэйбла у нас нет. Только хорошее.

- А что для вас хорошее вино?

- Оно должно понравиться.

- Чем оно должно обладать, чтобы понравится Евгению Чичваркину?

- Оно должно иметь хорошее соотношение цены и качества. Если взять, например, Roda I или Cheval des Andes. Несколько десятков фунтов за бутылку, и для этих денег они совершенно замечательные.

- География вин у вас такая же обширная или вы кого-то принципиально не продаете?

- Ну, вот России до сих пор нет. Ждем, когда один известный российский поставщик сподобится.

- Вы про вино от Дениса Симачева слышали?

- Он работает с компанией «Ведерников». Ну, вот если получится с кем-то из русских, мы с удовольствием поторгуем.

- Я видел у вас на фото «Массандру».

- Это Российская Империя. Почти всю продали. Осталась пара бутылок. Было девять винтажей.

- Вы говорили, что не откроете второй такой магазин ни в Лондоне, ни в любой другой стране, не говоря уже о России, куда вы вряд ли вернетесь…

- А зачем? Вот шоурум, вот бутылки – вживую и в Интернете. Вот они мы. Мы дорожим своей репутацией. Посмотрите на сайте. Если недостаточно, мы пришлем фотографии в HD немедленно. Если все хорошо, мы примем платеж по карточке и отправим немедленно, в этот же час.

- Получается, вы, в какой-то степени, можете стать такой туристической точкой на карте Лондона?

- У нас тут как-то было собрание всех гидов с blue-бейджами. И двое или трое стали водить экскурсии. То есть этот магазин включен в их пешеходный маршрут по центру. Есть как русскоговорящие, так и англоговорящие гиды. Мы не даем им за это откат (смеется). Мы в самом начале решили, что ни-каким консьержам, помощникам, никаким прохиндеям, которые вьются возле наших олигархов и олигархов из соседней страны и занимаются для них поставками той или иной продукции, никаким сомелье мы не будем давать откатов за то, что они покупают наше вино.

- Где-то я читал, что российской оппозиции вы якобы тоже денег не даете.

- Я не говорил, что я не поддерживаю оппозицию: когда мне это интересно, я очень даже поддерживаю. И видеоконкурс с Навальным, и какой-то демонстративный перевод ему пусть маленьких сумм, но публичный перевод – и Чириковой, кстати, тоже, – все это висит на моем блоге, который я сейчас не веду.

- Внутри себя вы сравниваете этот ваш бизнес с «Евросетью»?

- Такое удовольствие от «Евросети» я получал в первый год или два, когда это была маленькая компания и продавала в верхнем сегменте, потому что вся сотовая связь тогда еще была в верхнем сегменте. Если где-то что-то и похоже, то только на первый год «Евросети», и то исключительно из-за отношений в коллективе, потому что он маленький. Но больше ничего общего. Кроме слова «ритейл», нет никаких точек соприкосновения.

- Вы сказали, что у вас никогда не будет пива, и пока нет русского вина. Есть какие-то табу, о которых вы точно скажете: «Этого в моем магазине никогда не будет»?

- По поводу тех или иных вин – да, мы никогда не возьмем себе то, что и так легко найти в супермаркете. Вина в пакете, наверное, у нас не будет никогда (смеется). А до пива, на самом деле, не дошли руки. Есть интересные бельгийские сорта. Если когда-нибудь до них дойдет дело, то почему бы и нет. Они даже выглядят, как бутылка шампанского, даже с пробкой. И на моей памяти, стоят примерно 12-17 евро. У нас, кстати, есть один сидр.

- Вы сами какое вино предпочитаете? Не буду спрашивать, в это время дня.

- В это время дня никакого (по Лондону сейчас два часа дня – прим. ред.). Я люблю красные вина нового света. С большим ярким вкусом, концентрированные, душистые, крепкие. И большой кусок мяса с кровью, и пить вино стаканом.

- Как настоящий гедонист. Название магазину вы, кстати, сами придумали?

- Сам. Я читал описание вин у Роберта Паркера, и вино, которое превзошло ожидания, он называл hedonistic. И мне показалось, что это очень правильное название для алкоголя.

- Можно ли в России похожий магазин открыть?

- Когда будет не такое чудовищное законодательство, а будут законы, позволяющие быть нормальной европейской страной, куда можно ввозить и вывозить, где могут спокойно перемещаться товары и люди. И в Москве такой магазин можно было бы делать еще больше и шибче. Но пока это бесполезно, потому что либо ты будешь платить налоги и при этом не будешь зарабатывать, либо ты не будешь платить налоги и тебя будут стричь менты. В общем, пока Путин, - нет.

- Вы сейчас довольны, вам комфортно? Вы не беспокоитесь за себя?

- Нет, абсолютно комфортно может быть только бомжу, который нашел деньги и напился. И в этот самый момент, когда он напился, ему комфортно. Мне кажется, никакому нормальному человеку до конца не может быть комфортно. Комфорт – это временно достигаемый момент. Нет, мне хочется всего и больше.