В России действительно любят и ценят хорошее вино

Интервью с Жаном-Фредериком Хюгелем, представителем знаменитой винной династии из Эльзаса

Эльзас производит впечатление места, где никогда ничего не происходит, и, возможно, это и к лучшему – тихие деревушки с фахверковыми открыточными пейзажами выглядят ровно так, как 200-300 лет назад, аисты все так же вьют гнезда почти повсеместно, виноградники на в предгорьях Вогезов все так же радуют взгляд. Никаких признаков глобального кризиса или политических катаклизмов.

Эльзасские вина тоже кажутся застывшей во времени историей – уникальный терруар и сложный исторический бэкграунд провинции подарили миру удивительные и неповторимые продукты. Считающиеся немецкими рислинг и гевюрцтраминер здесь делают с французским изяществом и элегантностью, что позволяет считать эти вина эталонными. Однако и в малособытийном мире эльзасских вин грядут перемены: признанные лидеры местного рынка, несколько десятилетий отказывавшиеся использовать французскую маркировку Grand Cru для своих вин два года назад заявили о том, что исторический бойкот теперь снимается.

О причинах такого решения и о том, почему последнее десятилетие стало лучшим в истории виноделия Эльзаса It's my wine рассказал Жан-Фредерик Хюгель – представитель тринадцатого поколения семьи Hugel – одного из самых уважаемых винодельческих династий в Эльзасе.

Медведей не встречал

– Вы впервые в Москве? Какие впечатления? Привезли ли вы нам что-то неожиданное?

– Да, я впервые в России. И без сюрпризов я никогда не путешествую - всегда прячу несколько маленьких бутылочек на дне чемодана. Например, на прошлой неделе я ездил в Японию и едва мог нести свой багаж – он был очень тяжелый. Впечатления от России... Здесь действительно любят и ценят хорошее вино, французское вино. И здесь вообще много франкофилов – такое ощущение, что все говорят по-французски. Я чувствую себя как дома.

– Оправдала ли Россия ваши ожидания? Вы были удивлены чем-нибудь?

– Люди здесь пьют гораздо больше вина, чем я думал... и гораздо меньше водки...

– И медведей на улицах нет!

– Да! Я пока ни одного не видел!

Жан-Фредерик Хюгель родился в 1989 году в семье Этьена Хюгеля, руководившего в компании экспортом и продажами вин. В Hugel Жан-Фредерик является глобальным амбассадором Hugel и отвечает за дегустационный центр в Риквире. Он изучал маркетинг и бизнес в бизнес-школе L'ISEG в Страсбурге. В 2011 году присоединился к семейной компании.

– Давайте поговорим о бизнесе. В 2015 году вы говорили, что экономический кризис в России неблагоприятно сказывался на объемах экспорта французских вин. Как дела обстоят сейчас?

– Многое еще предстоит сделать, но я чувствую, что отношения между Россией и европейскими странами улучшаются. Я очень впечатлен интересом к рислингу и эльзасскому вину в целом. Россия традиционно является очень хорошим рынком для нас. Уверен, что у эльзасского вина – хорошее будущее в России – это всего лишь вопрос инвестиций.

– А если сравнить объем экспорта сейчас, и, к примеру в 2007 году…

– Сейчас он растет. Да, он растет медленно, но он начал расти! Клянусь, мы вернемся к объемам экспорта 2007 года.

Невероятные 10 лет Эльзаса

– Насколько я знаю, 2017 год стал драматичным для виноделов во всей Европе из-за плохой погоды. В частности писали, что виноделы в Эльзасе из-за весенних заморозков потеряли почти 27% урожая…

– К сожалению, мы потеряли гораздо больше. На первый взгляд, ничего аномального не происходило – был довольно обычный для наших мест мороз. Однако те области, которые находятся чуть ниже остальных понесли огромный ущерб. Особенно пострадали виноградники в районе Шарлевилля, Сэнт-Ипполита, Туркхайма, Винценхайма. У нас там нет собственных виноградников, но там мы закупаем виноград для части наших вин. Потери там составили около 35% урожая. Наши виноградники, располагающиеся на склонах, пострадали немного меньше. После весенних заморозков пришло очень сухое лето. В итоге мы получили виноград очень хорошего качества, но значительно меньше в объеме чем обычно.

– То есть винтаж 2017 будет стоить дорого?

– Я не знаю. Сейчас вина не в бутылках. Мы начали их пробовать и решили отложить вопрос о ценах до зимы. Мы хотим дать себе немного времени обдумать ситуацию. Это стратегический вопрос. Плюс всей ситуации в том, что качество вина будет очень высокое. Первые вина, которые мы пробовали, очень приятные. Посмотрим.

– Природные катаклизмы 2017 года самые тяжелые в истории эльзасского виноделия?

– Пожалуй, все-таки наш климат обычно весьма благоприятен. Риквир (Riquewihr – деревня, где расположена винодельня Hugel) – это идеальное место для производства вина: там редко бывает мороз или град. Это рай для виноделов.

– Существует мнение, что последняя декада стала лучшей в истории эльзасского виноделия. Например, Жан Тримбах (Trimbach) в интервью рассказывал, что лишь в 2012 году им удалось сделать «очень хорошее вино», а в другие годы вина были «великолепными» или «исключительными». Согласны с такой оценкой?

– Я бы сказал, что 2012 год был довольно необычным годом, да... За эти десять лет у нас получались вина в разных стилях, но все очень интересные. Это действительно невероятные 10 лет: лет тридцать назад нормальной считалась ситуация, когда за десятилетие мы получали два исключительных винтажа, два очень хороших и шесть средних. Сейчас за декаду мы имеем шесть винтажей, которые можно назвать исключительными. Уровень вин невероятно вырос.

– Жарким летом 2015 года много говорили о том, что это будет «великий год». Оправдались ожидания?

– Урожаи 2015 и 2017 года были прекрасными, но этим винам потребуется немного больше времени для выдержки, чем обычно, поэтому их еще нет на рынке. Мне лично очень нравится 2012 год. Еще бы отметил 2016, 2014, 2010 – они все получились не суперспелые, не перезрелые – очень элегантные.

Возвращение к корням

Виноделие в Эльзасе долгое время развивалось параллельно процессам, происходившим в других французских регионах. Начиная с 1930-х годов Institut national de l'origine et de la qualité (INAO – подразделение французского Минсельхоза, регулятор производства вин и коньяков во Франции) внедрило классификацию терруаров для виноградарей и виноделов, присваивая наиболее выдающимся виноградникам знаки Premiere Cru и Grand Cru. При этом регулятор долгое время не уделял внимания виноградникам в Эльзасе. В середине 1970-х, вслед за международным признанием эльзасских вин, была учреждена Alsace Grand Cru commission, которую возглавил Жан-Фредерик Хюгель, брат дедушки нашего собеседника. Комиссия в 1975 году добилась от INAO признания лучших эльзасских виноградников соответствующих требованиям Grand Cru. С этого времени статус Grand Cru получили 51 виноградник Эльзаса. 

Однако ведущие производители региона, в том числе Hugel, добившись признания регулятора, отказались использовать маркировку Grand Cru для своих вин. В качестве причин они называли, в частности, несогласие с подходом INAO при определении участков Grand Cru: по их мнению «нарезка» таких участков была недостаточно тщательной и под определение Grand Cru попали участки, не заслуживавшие такого статуса. Кроме того, эльзасские производители часто аргументировали свой бойкот тем, что их фамилии на этикетках являются большей гарантией качества вин, чем одобренная INAO маркировка. В 2015 году ряд крупных производителей Эльзаса объявили об окончании бойкота.

– В 2015 году несколько производителей Эльзаса объявили об окончании бойкота маркировки Grand Cru на своих бутылках. Почему это произошло?

– Главным образом потому, что пришло новое поколение. Это поколение выросло с системой Grand Cru, и воспринимает ее как неотъемлемую часть винной культуры. Я всегда испытывал разочарование, когда понимал, что из-за бойкота Grand Cru мы не можем использовать на наших этикетках названия прекрасных виноградников, где родилось наше вино. Например, для наших великих рислингов из Шоненбурга (Schoenenbourg). Мы не могли использовать это имя, потому что Schoenenbourg получил квалификацию Grand Cru, а мы не могли написать «Шоненбург» и не написать Grand Cru.

– При этом Hugel поступил оригинально – вы делаете маркировку Grand Cru на эльзасский манер, нанося на этикетку надпись Grossi Laüe – значение этой надписи не поймет никто в мире за пределами Эльзаса (Так по-эльзасски звучит Grand Cru. Эльзасский язык диалект южногерманского, близок к швабскому диалекту немецкого языка). Почему вы решили использовать эльзасский язык?

– Потребуется некоторое время, чтобы потребители поняли, что такое Grossi Laüe. Мы хотели подчеркнуть их особенность и самобытность. Это наша собственная интерпретация того, что такое великие Эльзасские вина. Это путь назад к нашим корням. Эльзас всегда воспринимался как земля, близкая к Германии. А учитывая, что близость Эльзаса к Германии всегда ассоциировалась с войнами, которые шли на нашей земле с XVII века, мы не осмеливались ставить на наши вина надписи на эльзасском. Но сейчас, мне кажется настало время вернуться к нашим эльзасским корням.

– Кстати, о ваших соседях из Германии. На другом берегу Рейна мы видим растущий интерес к сухим рислингам. Еще десять лет назад в Германии делали 15% сухого рислинга – остальное вино было различной степени сладости…

– Теперь там ситуация прямо противоположная. Она полностью изменилась. По крайней мере, половина или даже большая часть экспорта из Германии – это сухие вина.

– Считаете ли вы, что теперь стили виноделия в Германии и Эльзасе становятся ближе друг к другу, и конкуренция между производителями будет более жесткой в ​​ближайшем будущем?

– Да, в некотором смысле. Часть моей работы заключается в том, что я предлагаю людям, с которыми я встречаюсь, попробовать наш рислинг. И когда они слышать слово «Рислинг» многие отказываются со словами «о, нет, нам не очень нравятся сладкие вина». Приходится долго объяснять, что у нас в Эльзасе мы делаем сухие рислинги. Репутация рислингов, благодаря большому количеству сладких немецких рислингов была такая, что люди даже боялись пробовать. Я очень рассчитываю на то, что ситуация стала меняться и через десять лет ни у кого не возникнет ассоциации со сладкими винами при слове «Рислинг». Это будет большой победой для нас. Так что в том, что наши стили сближаются с немцами, нет ничего плохого, напротив, это очень хороший знак.

– Итак, вы думаете, что изменения в немецком стиле рислинга – это своего рода победа Эльзаса?

– Это победа глобальных климатических изменений (смеется).

– И мой последний вопрос: собираетесь посетить Чемпиона мира по футболу в России этим летом?

– Уверен, что Франция станет чемпионом. Хотя если честно, я – фанат регби. За футболом, конечно, тоже слежу, но Чемпионат лучше посмотрю по телевизору.

ПоделитьсяПоделиться
comments powered by Disqus

Внимание! Сайт содержит информацию, не рекомендованную для лиц, не достигших совершеннолетнего возраста.

Алкоголь противопоказан лицам до 18 лет, беременным и кормящим женщинам,
лицам с заболеваниями центральной нервной системы и органов пищеварения.

18+